Каждый раз удивительно наблюдать, как отражается характер создателя в плодах его деятельности. Даже такое технологичное, коллективное изделие как телепрограмма, все равно несет в себе авторское подобие. Десять лет выходит на телеэкраны документальный цикл «Больше чем любовь». О любви людей, как правило, талантливых, иногда — гениев, иногда — очень знаменитых, а иногда — не очень. Борис Пастернак и Ольга Ивинская, Рихард Зорге и его русская жена, генерал Колчак и Анна Тимирева, Тургенев и Виардо, Олег и Лиза Даль… Каждый фильм сделан на свой лад, документальные мелодрамы, трагедии и комедии, авантюрные романы — вместе они слагаются в монументальную фреску. Если мир — театр, то люди в нем — герои-любовники. Никому этой темы не миновать. Проект изобрели и делают на своей студии «Фишка-фильм» продюсер Александр Радов и арт-директор Ирина Васильева, Саша плюс Ира, муж да жена. Недавно на канале «Культура» прошел двухсерийный фильм «Фишки» об Андрее Синявском и Марии Розановой — «Абрам да Марья». Но и жизнь создателей — готовый сценарий для фильма из их собственного цикла. Александр Радов — обозреватель раннеперестроечного легендарного «Огонька», писатель, социолог, кандидат философских наук, человек с больной совестью шестидесятника и здоровой активностью предпринимателя. Ирина Васильева — сценарист, лауреат сценарных конкурсов, автор трех поставленных и десятка непоставленных сценариев, известных «в узких кругах», нашедшая прибежище на телевидении в те же раннеперестроечные годы.
И.В.: Я оказалась на телевизионной ниве в программе «Команда-2» на Российском канале. Это большая удача моей жизни, тогда можно было с улицы попасть. Оказавшись внутри, я полюбила дух, который был в Команде. Мы вырабатывали новый язык, выйдя из-под бетонного идеологического спуда. Можно было изобретать и хулиганить, разговаривать всерь¸з и дурака валять, и это приветствовалось. Например, я придумала телефестиваль худшего фильма «Коронка». В 90-е шел вал кино, сделанного на дурные деньги «малиновых пиджаков», на которых накинулись киношные пройдохи. Но программу пришлось быстро закрыть, потому что ко мне выстроилась очередь плохих режиссеров. Я поняла, что их ругать для них еще лучше, чем рекламировать.
А.Р.: Работая политобозревателем на Российском телевидении, поехал я снимать передачу на Дальнем Востоке. И мужики — предприниматели с Находки предложили — чего ты в Москве киснешь, приезжай к нам, городское телевидение создашь, будешь давать свои программы для России. Зацепили меня. Я ушел в бессрочный отпуск и поехал. А на месте выяснилось, что моя телекомпания должна будет участвовать в местных политических разборках. Ой, братцы, не для того приезжал! Я взял и на пустом месте, без копейки денег учредил информационное агентство — «Всемирное русское телевидение», потому что мир говорящих по-русски расширяется, разбегается по свету, но не имеет общего информационного пространства. Еще зарегистрировал телекомпанию «Жизнь», с ориентацией на экологию и на глубинную Россию. Свой телецикл «Зал ожидания» я вел оттуда. И наезжал в Москву, программы привозил. В очередной приезд с Иркой и познакомился.
И.В.: С Сашей мы долго бегали на телевидении друг мимо друга. Его-то не заметить было невозможно — громкий, несусветный, махал руками… Сразу же, в день знакомства стал намекать на серьезность наших с ним перспектив и произвел на меня чудовищное впечатление. Мне все эти пассы были совершенно неинтересны. Потом он уехал в Находку и стал оттуда звонить, постоянно присутствовал и утомлял. Наконец, приехал и вперся с чемоданами в мою жизнь и в маленькую однокомнатную квартиру. Я-то вообще одиночка, мне после развода, казалось, что я достигла счастья: замечательная работа среди замечательной братвы, и моя, наконец-то, квартира, где собиралась жить по-холостяцки. А у нас, холостяков — характер отвратительный. И вдруг этот медведь с чемоданами. Но случилось поразительное — он мне не мешал. Я ловила себя на том, что присутствие этого человека вовсе не угнетает. При всей его громкости он оказался деликатным, дивным, чудным! Короче — охомутал.
А.Р.: Когда бегали мимо по коридорам — не замечал ее совсем, а при знакомстве меня сильно захватило. Если б Ирку не встретил и не полюбил, я бы на Дальнем Востоке ещ¸ ни один бы год околачивался — мне вс¸ нравилось, получалось — это же неосвоенный континент, столько тем, героев! Но вернулся. Поселился в Иркиной квартирке, перестал ее раздражать, расписались и вс¸ нормально покатилось. Когда дела в «Команде-2» свернулись, она стала работать в партнерстве со мной. Нам одна замечательная девочка из Питера, Марина Чудина сделала фильм о Менделеевой и Блоке. Она назвала его «ЛДМ и Александр Блок», а подзаголовок — «Больше чем любовь». И пришло в голову, что это может быть циклом. Попросили разрешения у Мариши, чтобы название использовать и предложили цикл каналу «Культура». Это точка отсчета.
И.В.: «Больше чем любовь» — рискованное словосочетание, а для людей православных — абсурдное, потому что Бог есть Любовь, значит, ничего больше быть не может. Но «больше» — это у нас в смысле — шире. Мы берем большой комель земли вокруг этого корня. Есть у нас фильмы, где вроде и любви-то нет — про Горького, про Сартра, про Володина… Канал, к сожалению, стал выбраковывать такие истории, но, по-моему, буквализм сужает задачу. Мы показываем страсти, даже если это жестокие страсти, как у Пикассо. Надо как-то будить людей, которые только куют монету и делают успех…
А.Р.: А потом мы разорились, все потеряли и это нас ещ¸ сблизило. Особенно когда остались без жилья. Мы обвенчались и на несколько лет поселились у Иркиной мамки в махонькой квартирке. Все мысли были о том, как выжить и отдать долги. Стали зарабатывать на новых программах. «Больше чем любовь» — не единственный наш проект, но наиболее известный, насколько может быть известным цикл, идущий по «Культуре» . Мы намного предвосхитили модные темы. Про Колчака сняли 10 лет назад, про Ландау и Кору — года два. Идем в этом смысле впереди планеты всей.
И.В.: Нам главное — вытянуть характер человека. И канал «Культура» — последнее поле для эксперимента. Что мы хотим от наших противоречивых персон, не идеальных и не святых? Мы не занимаемся только «верхней половиной» героев. Зачем же такие жестокие ампутации, пуританское кастрирование? У нас в фильме о Ландау, Кора сидела в шкафу, как оно и было в жизни в момент свидания мужа. Наш «низменный» интерес искупает, что мы к нашим героям относимся с чрезвычайным уважением, ведь они тоже — собственные произведения, соразмерные масштабу их таланта. Почему бывает так гнусно, когда «про это» исполняют каналы в соответствии со своими форматами? Потому что — не в рост того, о ком говорят. Продать сплетню, не очищенную законами искусства — очень просто. А ведь любовная история — способ рассказа о самом интересном в человеке. Высшее в земной юдоли, когда двое — едина плоть. Мечтаем снять историю протопопа Аввакума.
А.Р.: Жалко, хроники маловато сохранилось…
М. Топаз